Перед вами хроника последнего мирного года накануне Первой мировой войны, в который произошло множество событий, ставших знаковыми для культуры XX века. В 1913-м вышел роман Пруста «По направлению к Свану», Шпенглер начал работать над «Закатом Европы», состоялась скандальная парижская премьера балета «Весна священная» Стравинского и концерт додекафонической музыки Шёнберга, была написана первая версия «Черного квадрата» Малевича, открылся первый бутик «Прада», Луи Армстронг взял в руки трубу, Сталин приехал нелегально в Вену, а Гитлер ее, наоборот. покинул. Автор, немецкий критик и эссеист, сменивший во время последнего кризиса место работы с газеты на аукционный дом, а круг интересов – с острой злободневности на старое искусство, создал увлекательнейшую панораму оживленной культурной жизни времен рождения модернизма. В прессе книгу назвали «громадным тизером» XX века и самым живым напоминанием о том, как то, что представлялось данностью, оказалось хрупким, даже беззащитным.
Главный биограф модерна и человек, у которого в рукаве всегда найдется интересная история столетней давности, Флориан Иллиес появился на свет в маленьком городке Шлиц на западе Германии в 1971 году. В юности изучал историю искусства в Бонне и Оксфорде, после чего в качестве редактора отдела культуры сотрудничал со многими немецкими изданиями. По словам Иллиеса, его поколению не хватает «собственной биографии» – зато в своих книгах он отважно бросается в омут прошлого. Среди его книг: «Поколение Golf», первый бестселлер Иллиеса, посвящен его сверстникам и всем выросшим в 1980-х; мировой хит «1913. Лето целого века», многочисленные читатели которого получили уникальную возможность понаблюдать за бытом и нравами европейской интеллигенции в год перед катастрофой, и его продолжение «1913. Что я на самом деле хотел сказать»; сборник статей «А только что небо было голубое. Тексты об искусстве» – о взглядах и настроениях художественного мира XX столетия. Уникальный метод Иллиеса заключается в манере говорить о высокодуховном и интеллектуальном увлекательно, но при этом отстраненно и сугубо документально, тем самым освобождая пространство текста от так называемого авторского взгляда и давая проявиться на все сто естественной и поразительной самобытности упомянутых в книгах реальных исторических лиц.